Категория «сознание» – одна из важнейших в Живой Этике и, одновременно, сложнейшая для рациональной философской интерпретации. В тексте Учения мы встречаемся с целым комплексом важных понятий: рост сознания, расширение сознания, утонченное сознание, огненное сознание и т.д. Никак не претендуя здесь на полноту и систематичность их анализа, постараюсь вычленить ряд ключевых аспектов трактовки сознания в Живой Этике и их методологическое значение для современных научных исследований.
Во-первых, в Учении Живой Этики феномен индивидуального сознания оказывается укорененным в единой субстанции1 мироздания, имеющей психическую природу. Для этого в Живой Этике специально вводится важнейшее понятие – психическая энергия. Соответственно, сознание – это «не субъективный образ объективной реальности», замкнутый под индивидуальной черепной коробкой2, а вполне объективный и влиятельный элемент космического бытия. Деятельностью сознания созидаются и управляются в Космосе целые миры. Сознание здесь онтологично в самом исконном философском смысле этого слова.
Во-вторых, сознание столь же материально, то есть является физической силой во Вселенной, сколь и идеально, эйдетично в платоновском смысле. Онтология сознания в Живой Этике может быть в целом квалифицирована как монодуалистическая в терминологии русской религиозной философии (Н.Я.Грота, С.Н.Булгакова и С.Л.Франка). Это означает, что сознание – это духоматериальная реальность, которая, если использовать современный научный язык, имеет и идеально-информационное, и материально-энергетическое измерения. Оно органически причастно миру идеальных смыслов и внутренней информационной структуре вещей, что обусловливает возможность нашей индивидуальной познавательной деятельности; но одновременно оно обладает физической мощью, имеющей самое непосредственное отношение к практической деятельности. Другое дело, что в нашем земном, плотно-материальном мире эта объективная причастность сознания к идеальным структурам бытия не дана с очевидностью, а его практическая мощь проявляется чаще всего опосредствованно (через трудовую деятельность, технические устройства и т.д.), а не непосредственно.
В-третьих, Живая Этика подчеркивает эволюционно-динамический характер сознания, способного к бесконечному «расширению» и «утончению» вплоть до превращения его в сознательную и, в перспективе, всеобъемлющую эволюционную силу Космоса, как это свойственно на Земле сознанию Архатов, а в рамках всего Космоса – планетарным Логосам. Для таких совершенных сознаний нет ничего чуждого и внешнего. Они причастны ко всему сущему и способны непосредственно физически творить силой благой и ясной мысли. Здесь уже нет разницы между бытием и познанием, субъектом и объектом, миром и собственным «Я». Здесь бытие, познание и творчество полностью совпадают.
В-четвертых, важными критериями развитого – «утонченного» и «расширенного» – сознания являются осознанность внешних информационных потоков, пронизывающих нас со всех сторон, а также ясный, четкий и, самое главное, нравственный характер его конструктивной смысловой деятельности. Отсюда вытекает ответственность высокого сознания за каждую мысль, посылаемую в пространство.
В-пятых, физической основой деятельности сознания человека нельзя считать только деятельность мозга. Несущими телесными основами сознания являются особые информационно-энергетические структуры – чакрамы, природа которых только-только начинает осознаваться и изучаться современной наукой. Особую роль в жизни сознания на всех его уровнях является человеческое сердце. Сердце есть и главный орган познания, и носитель высшего «Я» личности. Обретение «разума сердца», или синтетического сердечного чувствознания, – важнейшая эволюционная задача, стоящая сегодня перед человечеством, которое развило схематизирующий рассудок вопреки непосредственному разумному видению и эйдетическому ведению сердца.
В-шестых, налицо фундаментальные совпадения в подходе к сознанию в Живой Этике и в русской религиозной философии – у В.С.Соловьева, С.Н.Трубецкого, П.А.Флоренского, С.Л.Франка, что должно стать самостоятельным предметом философского анализа3.
Здесь возникают два принципиальных философских вопроса:
– насколько взгляды Живой Этики подтверждаются современными научными исследованиями;
– какие практические следствия из концепции сознания в Живой Этике могут быть сделаны в плане его дальнейшего научного изучения?
На первый вопрос ответим кратко: сегодня, говоря языком К.Маркса, накоплен «монблан фактов», подтверждающих объективный онтологический статус явлений сознания, и сделаны серьезные шаги в плане обнаружения его тонких физических носителей4. Впрочем, о специфической физичности явлений сознания говорили еще выдающиеся русские философы П.А.Флоренский и Н.О.Лосский. Сегодня в физике разворачивается мощный поиск несущих (то есть того, что переносит идеально-сущие содержания) структур сознания, начиная с гипотезы физических торсионных полей и заканчивая биополями.
Иерархичность и качественное различие сознаний – также несомненный эмпирический факт. На этом вопросе мы еще специально остановимся чуть ниже.
В настоящий момент науке также становится все более ясной особая роль чакрамов, а тем более сердца, в существовании и творчестве человеческой личности. Безусловно реальными признаются сегодня и различные парапсихологические феномены (телепатия, телекинез, проскопия и т.д.), становящиеся объектом непредвзятого и рационального научного изучения. Словом, философские идеи Живой Этики получают все большее эмпирическое подтверждение и конкретные научно-теоретические интерпретации.

Что касается методологических следствий, выводимых из подхода Живой Этики к явлениям сознания, то применительно к этой категории, прежде всего, следует отказаться от ложных антиномий типа «материальное – идеальное», «субъективное – объективное» и «общезначимое – индивидуальное». Они связаны с попыткой взглянуть на сознание как на некое среднестатистическое и качественно одинаковое образование, основные структурные компоненты которого, хотя бы потенциально, есть у всех его носителей. Субъективно-психологические и индивидуальные особенности при этом скорее количественны, нежели качественны, и общезначимые объективные результаты, касающиеся явлений сознания, получаются путем абстрагирования от подобных субъективных и индивидуальных особенностей. В этом смысле сознание гения и сознание рядового человека в своих существенных чертах однопорядковы, причем гениальность – даже скорее патология, чем норма.

Такая традиционная методологическая позиция, по нашему мнению, представляет собой заблуждение и противоречит методологии Живой Этики.
В Учении утверждается, что сознание принципиально иерархично и существуют огромные качественные различия между сознанием, скажем, П.А.Флоренского или В.И. Вернадского и какого-нибудь среднестатистического обывателя5. Эти различия касаются и идеальных содержаний сознания, и эмоционально-ценностных пластов душевной жизни, и характера развитых творческих способностей, и механизмов самопознания. Более того, здесь можно говорить не только о качественно различных субъективных образах мира (этот тезис как раз достаточно тривиален), но и о совершенно разных формах объективной «включенности» сознания в жизнь мирового целого. Именно над этой проблемой объективности сознания как действенного фактора эволюции билась мысль В.И.Вернадского6 в последние годы его жизни, а современные экспериментальные результаты, как мы уже отмечали выше, дают твердое основание считать акты и идеальные продукты деятельности сознания не только опосредованной, но и мощнейшей непосредственной формирующей силой Космоса7. Сознание таких людей, как Н.К. и Е.И. Рерихи, В.С.Соловьев, В.И.Вернадский, П.А.Флоренский, П.Тейяр де Шарден, Шри Ауробиндо Гхош, – это тот идеал синтетических и утонченных сознаний, которого еще не скоро достигнет основная масса людей. И наоборот: сознание многих обывателей настолько грубо и ограничено, настолько «завязано» на удовлетворение непосредственных биологических инстинктов, что является в буквальном смысле слова животным. Признание эволюционной лестницы сознаний – это вовсе не унижение человека, а, напротив, стимул для духовного роста человеческой индивидуальности.
Обращаясь теперь к важнейшей проблеме объективности изучения феноменов сознания, можно высказать следующее утверждение: если сознание индивидов качественно отлично и принципиально иерархично, то именно субъективно развитые и творческие сознания должны рассматриваться в качестве объективного ключа ко всем его низшим формам и к познанию универсальных закономерностей его существования.
Данный общеметодологический подход, давно провозглашенный и последовательно проведенный Живой Этикой, только сейчас постепенно проникает в научные исследования сознания. Он означает принятие следующих вполне конкретных методологических установок:
– Объективность и глубина результатов изучения сознания в огромной степени зависят от качеств сознания самого исследователя (равно и теоретика, и экспериментатора). Развитое субъективное сознание – гарант от субъективистских домыслов и узких предрассудков. Низшее сверху обозримо и объяснимо, но вот высшее снизу разглядеть и объяснить невозможно. То, что невозможно и непонятно для ограниченного и «зашоренного» сознания, может быть вполне прозрачным и объяснимым для интеллектуально и духовно развитого исследователя.
– Оптимальный объект для исследования общих закономерностей функционирования и развития сознания – это его высшие проявления, представленные как непосредственными фактами духовной жизни и творчества наших современников – выдающихся ученых, деятелей искусства, религиозных праведников и подвижников, так и опосредствованными свидетельствами творческих гениев прошлых эпох. Особенно важны сохранившиеся интроспективные отчеты выдающихся деятелей культуры о своих научных открытиях, художественных прозрениях и методике творческой работы. Зачастую гений, намного опережая свою эпоху, обнаруживает то, что станет нормой жизнедеятельности сознания лишь у его далеких потомков. К примеру, у нас нет никаких оснований не доверять Моцарту, который говорил, что слышит всю создаваемую им симфонию сразу и целиком,
а только потом записывает ее в виде соответствующего линейного нотного текста. Также заслуживают тщательного анализа в классическом философско-методологическом модусе «как это возможно?» оставленное П.А.Флоренским дневниковое замечание, что он способен целиком видеть ряд Фурье, и неоднократные высказывания Марины Цветаевой, что она не сочиняет стихи, а вынашивает их как живого ребенка, лишь дозволяя им вовремя выйти в мир в акте творческого усилия. В этот же ряд встраиваются и многочисленные свидетельства о духовной жизни святых праведников и подвижников, их видениях и борениях, о влиянии идеальных актов их сознания на собственную телесную жизнь и на окружающие жизненные формы.
Эта вторая методологическая установка вроде бы противоречит первой, однако само признание со стороны исследователя реальности и фундаментальности опыта развитых сознаний (даже при всей проблематичности их рационального объяснения средствами современной науки) – это уже знак достаточной развитости его собственного сознания. Залог того, что шокирующее и необъяснимое сегодня станет привычным и объяснимым завтра.
– Отсюда вытекает третий методологически важный момент. Изучение сознания оказывается не абстрактно-познавательным, но во многом нравственно-практическим процессом, сподвигая человека к личному совершенствованию и самопознанию и, одновременно, заставляя его сопротивляться всем попыткам использовать получаемое о сознании знание против человеческой личности. Быть может, именно со стороны честных исследователей сознания будут приведены неопровержимые научные аргументы как против вредоносности всех искусственных и механических попыток влиять на нашу сознательную жизнь (как это имеет место в деятельности современных средств массовой информации), так и против безнравственности как средства разрушения сознания. Пошлость, грубость, зависть, злословие – не безобидные пороки, а самый настоящий онтологический яд, впрыскиваемый в мир и отравляющий не только окружающих, но и непременно сам источник зла.
Из очерченных выше методологических установок возникает принципиальный вопрос: а как могут быть конкретизированы и эксплицированы на современном научном языке такие критерии развитого сознания в Живой Этике, как его «утонченность» и «расширенность»?
Никак не претендуя на универсальный характер суждений по столь сложному вопросу, сформулирую лишь несколько подобных критериев.
1) Открытость – здесь имеется в виду сознание, воспринимающее мир без идеологических предрассудков и эгоистической зашоренности, способное бесконечно расти и обновляться, не замыкаясь в раковине сформировавшихся навыков, ценностных установок и достигнутого уровня знания. Кстати, в самом мудром русском слове со-знание8 приставка «со» как раз указывает на принципиальную функцию сознания – устанавливать «горизонтальные» связи с другими людьми, с нижележащими природными формами, с чем-то высшим и ведущим – трансцендентным – по отношению к сегодняшнему опыту бытия человека в мире, а также с имманентными и непрозрачными глубинами его собственного «Я». Словом, открытость сознания можно трактовать как перманентную готовность человека расширять «поле» своего «жизненного мира» и формы приложения своих творческих сил.
2) Всесторонность развития познавательных способностей сознания, как рациональных, так и внерациональных (типа эмоциональной или эстетической интуиции)9, а также дар органично и творчески чувствовать себя, оперируя различными видами знания (или информации). И, опять-таки, в самом слове со-знание есть прямая отсылка к знанию как естественной стихии бытия сознания, неважно – является это знание научным или вненаучным, эмоциональным или рациональным, непосредственным или знаково-опосредствованным, доступным для рефлексии или принципиально недоступным для нее. Уже сбывшимся идеалом творческой и всесторонней приобщенности сознания к различным видам знания в истории человеческой культуры служат такие фигуры, как Платон – философ, писатель, педагог, общественный деятель, прекрасный спортсмен; кардинал Николай Кузанский – политик, ученый, философ, мистик; Леонардо да Винчи – художник, ученый, инженер-изобретатель; Готфрид Лейбниц – математик, физик, философ, педагог; в ХХ веке это: В.И.Вернадский – ученый-энциклопедист, философ, организатор науки, историк; П.А.Флоренский – философ, ученый-энциклопедист, искусствовед, богослов, литератор; М.К.Чюрлёнис – композитор, художник, писатель, мыслитель; Лука Войно-Ясенецкий – богослов, врач, мыслитель; и, конечно же, Н.К.Рерих – художник, писатель, мыслитель, ученый, путешественник, общественный деятель. Ряд этот, естественно, можно и продолжить. Важно то, что именно гении являют норму всестороннего развития сознания, а патологично и ущербно как раз «одномерное» сознание обывателя.
3) Развитое самосознание – это навыки рефлексии над своей познавательной деятельностью, повседневными поступками и мотивами поведения; а также дар проникновения в латентные ценностные и экзистенциальные слои собственной индивидуальности. Без такого перманентного опыта самопознания, который никогда и никому не дается сразу от рождения, а кристаллизуется постепенно, по мере духовного роста личности, – невозможны ни жизненная мудрость, ни адекватное познание тайников чужого сознания, ни устойчивый творческий рост, каким бы родом деятельности человек ни занимался.Расширять и утончать сознание – означает одновременно и погружаться в глубины собственного «Я».
4) Наличие в сознании онтологического нравственного стержня. Он придает жизни сознания динамическую цельность, ибо подразумевает нечто высшее для человека, к чему он стремится, с чем сверяет свое повседневное эмпирическое бытие и ради чего совершает акты свободного нравственного выбора. Этот онтологический стержень сознания определяют прежде всего нравственные идеалы и святыни10.
Без них человек безосновен. Его сознание расколото и подвержено различным идеологическим манипуляциям. Даже развитый интеллект не спасает от надлома и падения морально деонтологизированное сознание. Напротив, именно безнравственный рассудок оказывается сегодня самой страшной и разрушительной силой на Земле, как и предсказывала Живая Этика. Наличие же святынь и высоких идеалов, которым человек способен бескорыстно служить и ради которых он готов пожертвовать своим «эмпирическим Я», является важнейшим интегральным критерием развитого сознания.
В самом деле, именно святыни и идеалы предохраняют от того, чтобы открытость не переросла во всеядность, в тот разрушительный нравственный плюрализм, когда все вроде бы равноправно, а на самом-то деле «все дозволено» – от кощунства над народными святынями до экспериментов с геномом человека.
Моральный стержень также не дает стремлению к всесторонней реализации своих способностей превратиться в средство удовлетворения личной гордыни и творческого тщеславия.
Наконец, только воля к нравственному совершенствованию и к исполнению долга спасает сознание от того, чтобы его благая склонность к самопознанию не выродилась в бесплодное самокопание и мелочное эгоистическое душевное кривлянье. Великим опытом нравственного самопознания и преображения как раз и ценны романы Ф.М.Достоевского. Не случайно мировая классическая литература всегда являлась и является важнейшим подспорьем при изучении сознания.
И, наконец, последние методологические замечания. Двуединый методологический тезис: а) об объективном постижении сознания именно развитой человеческой субъективностью и б) о наиболее полной и явной представленности в индивидуальном бытии последней общих закономерностей функционирования и развития сознания никак не умаляет физические, экспериментально психологические и другие средства его познания. Живая Этика просто переводит проблему объективности познания явлений сознания из сугубо абстрактной в сугубо конкретную и важную для каждого практическую плоскость. Здесь жизнь, познание и творчество оказываются гармонически и эвристически связанными в одно неразрывное целое и неотделимыми от бытия индивидуального человеческого сознания. В конечном же счете, доступные нам пространства и смысловые богатства мироздания всегда производны от качеств нашего сознания.

 А.В.Иванов,
доктор философских наук,
профессор Алтайского государственного
аграрного университета,

 Литература

1. Васильев Л.Л. Таинственные явления человеческой психики. М., 1963.
2. Вернадский В.И. Биосфера. Мысли и наброски. М., 2001.
3. Иванов А.В. К проблеме онтологического статуса явлений сознания // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 2002. № 2.
4. Иванов А.В. Мир сознания. Барнаул, 2000.
5. Иванов А.В. Свет путеводный // Дельфис. 2002. № 1.
6. Иванов А.В., Журавлева С.М. Сущность информации и ее превращенное бытие в современном обществе // Человек – культура – общество. 
Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований. Материалы Международной конференции, посвященной 60-летию воссоздания философского факультета в структуре МГУ им. М.В.Ломоносова. 13–15 февраля 2002 г. Т. IV. М., 2002.
7. Лосский Н.О. Чувственная, рациональная и мистическая интуиция. 
М., 1994.
8. Учение Живой Этики. Аум. М.: МЦР, 1996.
9. Флоренский П.А. Сочинения. В 4 т. Т. 3 (2). М., 1999.