Святослав Рерих. ТВОРЧЕСКАЯ МЫСЛЬ.

Я думаю, именно в эти дни мировых пожарищ и сдвигов следует обратиться к ценностям вечным. К ценностям высших творческих устремлений человека, тем ценностям, которые неподвластны временным разрушениям и смятениям.
Чтобы развиваться, нам надо учиться и заимствовать, никогда не опасаясь утратить нашу индивидуальность. Личность, искусственно охраняемая, не может выжить. Изучая и впитывая все лучшее в любой области достижений каждой страны и каждого народа, мы накапливаем тот необходимый запас впечатлений, который, в конце концов, претворяется — преобразованный нашей неповторимой индивидуальностью — в новую и более глубокую выразительность. Платон сказал: «Созерцая прекрасное, мы возвышаем себя»; эта истина веками провозглашалась всеми великими мыслителями.
Особенно важно и, конечно, не случайно, что духовный импульс всегда был главнейшим стимулом к творчеству. С незапамятных времен, задолго до возникновения религиозных движений и концепций, лучшие устремления человечества находили свои благороднейшие выражения, свой высочайший интерес в духовном. Так, красота и духовные устремления слились в едином выражении и стали для нас объективными представлениями, так сказать, кристаллизацией Высшей Жизни.
Мы должны всегда идти вперед, мы не можем оставаться без движения, чтобы не деградировать. Ставя перед собой высшие идеалы, мы стремимся к ним, и наше сознание выходит за пределы обыденности, за пределы безобразия невежества и несовершенства. Истинные ценности жизни становятся все более и более очевидными. Мы начинаем направлять наши усилия более созидательным образом; мы начинаем искать красоту и гармонию в жизни; мы восходим и движемся вместе с волной эволюции.
Чувствовали вы когда-нибудь трепет, созерцая прекрасный пейзаж, красивый закат или внимая словам вдохновенного поэта? Испытывали ли волнение и душевный подъем, глядя на прекрасную статую или картину? Творения искусства — кристаллизация мыслей и эмоций художника, его стремлений и переживаний. Они — живая запись, оставленная нам этими вдохновенными душами, ушедшими вперед. Творения искусства обладают субъективной силой, скрытой за их внешним аспектом, и, настраиваясь на них, мы отзываемся на вибрации, которые изначально вызвали этот самый образ.
Мы должны сознательно пытаться возвышать свой ум до уровня художественного восприятия, иначе говоря, проникать вглубь, и тогда будем в состоянии почувствовать воздействие произведения искусства.
Отнюдь не случайно в народе стараются сохранить какие-то реликвии, принадлежавшие любимому герою или вождю. Возьмем, например, рукопись или автограф: характер пишущего можно определить по его почерку или подписи. Иными словами, он заключен в этих линиях и изгибах и скажет многое тому, кто умеет их расшифровывать. А для тех, кто еще не в состоянии этого делать, он останется тайной, незаметно оказывающей на них свое воздействие. Эта спрятанная, но вездесущая энергия готова проникнуть в каждого, кто способен настроиться на ее воздействие.
Таким образом, творения искусства — это живые существа, живая история аккумулированных художником опыта и мыслей. Мы должны ценить их и уважать точно так же, как любое искреннее и большое чувство в живом человеке. Но не приведет ли это к культу? Культ героев, как таковой, — это только естественное эволюционное побуждение устремиться к чему-то находящемуся за пределами обыденности. Он может выродиться лишь тогда, когда он неуместен, как и почти всякое неуместное увлечение. Но, с другой стороны, какое это достойнейшее чувство — признание достижений и мастерства! Только устремляясь к чему-то лучшему и возвышенному, можем мы возвыситься сами; и в этом свете какой первостепенной становится необходимость защиты и сохранения всех бесчисленных проявлений человеческого гения, вверенных нам на хранение предшествующими поколениями!
Давайте ревностно и с любовью охранять дошедшие до нас творения всех великих людей! Эти высокие души, оставившие нам свои нетленные памятники, всегда будут излучать свой свет для тех, кто может настроить себя созвучно. Давайте устремимся и найдем достойную цель в жизни, чтобы не просто жить и улучшать наше материальное существование! Давайте посмотрим шире и поверх этого — и увидим жизнь в новом свете, полную смысла и значения!
Новые и красивые понятия расширяют наши горизонты, меняют ежедневные привычки, пробуждая неиссякаемый интерес и вырабатывая терпимость; устремления наших собратьев наполняются смыслом благодаря духу понимания и сотрудничества.
Война со всеми ее ужасами — прямая угроза цивилизации в самых разных отношениях: разрушая творения Искусства, памятники Мысли, она лишает нас и будущие поколения возвышенных впечатлений, источников воздействия и вдохновения.
Насилие колеблется под сводами высокого собора и процветает в безобразном притоне. Мы должны украшать наши жилища, наше окружение, и они, в свою очередь, будут излучать свое благотворное воздействие на нас, на наших детей и возместят нам все тысячекратно.
Мы знаем о влиянии цвета на настроение людей. Проводились длительные опыты, которые ясно продемонстрировали это.
Давайте будем восприимчивы и будем придерживаться широких взглядов, давайте сознательно подходить к лучшим созидательным устремлениям человечества и разделять их, излучая их, в свою очередь, на других.
В странах, где более всего поощрялось искусство, появлялись величайшие художники. Как бы вознаграждая за усилия в поисках Прекрасного, души великих художников достигали зенита рождений и воплощались там, где условия были для них готовы. Таким образом, старое правило: «Учитель приходит, когда готов ученик» — всегда оправдывается.
Колесо жизни поворачивается, и расцвет Культуры перемещается в какой-нибудь новый центр, когда для этого созрело время. Этот постоянный прилив и отлив, ритм духовной жизни, все время пульсирует через страны и народы. История всегда повторяется; чтобы иметь великих художников, мы должны расчистить им путь, постоянно воспитывая людей в понимании и любви к культурным ценностям и искусству. И постепенно путь для появления великих душ будет подготовлен.
А что же относительно самих художников? Творцы должны осознать свою ответственность перед человечеством. Сознавая значение своего влияния на жизнь, на будущие поколения, художники должны не жалеть усилий в самосовершенствовании и стремлении достигнуть наибольшей возможной широты видения и восприятия.
Нужно знать жизнь во всем ее многообразии, чтобы верно отображать и интерпретировать ее. Сознание должно быть открытым. Каждый человек, и художник в особенности, всегда должен культивировать искусство творческого мышления. Нужно учиться мыслить сознательно. Каждую минуту следует посвящать какому-нибудь достижению. Современная цивилизованная и сверхусложненная жизнь со всеми ее развлечениями, к несчастью, развивает особый образ мышления. В то время как происходит накопление фактов, сознательное усилие независимой мысли часто утрачивается.
Люди живут и думают от импульса к импульсу, а когда внешний толчок отсутствует — нередки беспокойство, тревога и жажда возбуждения. Время нужно убить, а ум свой — занять.
Как часто люди чувствуют себя несчастными, если не могут посещать какое-нибудь увеселительное заведение по вечерам. Они проявляют явные признаки душевного беспокойства просто потому, что исчерпали свои собственные ресурсы и некому за них подумать и тем стимулировать их собственное дремлющее умственное усилие.
Накапливание фактов и впечатлений необходимо, но они должны усваиваться сознательно; в противном случае возникает опасность все более и более усиливающегося желания стимулировать свое мышление внешними факторами и искусственным возбуждением. И тогда мы имеем позитивный сам по себе процесс, лишенный внутреннего творческого импульса. Я люблю подчеркивать: чтобы развивать наши собственные мысли, мы должны впитывать факты и впечатления и усваивать их, сравнивая и размышляя, и таким образом обогащать процесс мышления. Только так мы сможем действительно создавать новые понятия и новые образы нашего подсознания, возбужденного сознательным творческим импульсом, так мы будем обобщать, бесконечно комбинируя, свои впечатления и по мере надобности извлекать их из памяти и таким образом развиваться умственно — не просто как думающие машины, но как сознательно мыслящие личности. Как часто мы встречаем людей, перегруженных фактами и впечатлениями, истинное значение которых они никогда не усвоят; их собственная жизненная позиция должным образом не определена, и отсюда нередки искажения и неправильные толкования.
Творческая и сознательная мысль во всех областях жизни — достояние каждого человеческого существа. Наука раздвинула пределы наших понятий. То, что философия провозглашала много веков назад, современная наука начинает практически доказывать. Мы стоим на пороге величайших открытий, но многие ли из нас осознают всю масштабность этих факторов?
Обычно мы используем эти изобретения и открытия чисто механически и, как само собой разумеющееся, заставляем их служить нашим нуждам. Но как часто задумываемся мы над истинной целью и назначением открытия как носителя идеи жизни в ее универсальном значении?
Давайте включим радио, послушаем передачу, лекцию, концерт, футбольный матч, результаты каких-нибудь гонок — часто ли мы задумываемся о громадных возможностях, открывающихся перед нами благодаря этому важному изобретению? Обнаружено, что наш мозг способен излучать волны, и, таким образом, телепатия выходит из разряда простой гипотезы.
В свете этого каким первостепенным становится развитие созидательного мышления!
Воспитывая творческое, сознательное и независимое мышление, размышляя над насущными проблемами и понятиями, мы вырабатываем собственную жизненную позицию; жизнь становится многозначной, и потребность в механической стимуляции исчезает. Мы учимся сознательно избирать те впечатления, которые хотим получить, мы анализируем их и усваиваем. И они стимулируют развитие будущей мысли, служат расширению нашего восприятия.
Как много горя и нищеты можно было бы предотвратить духом лучшего понимания! Но это понимание поистине может никогда и не возникнуть, если мы не попытаемся осознать те факторы, которые управляют жизненными процессами, не попытаемся осмыслить их сознательно, а не как автоматы, приводимые в действие калейдоскопическим наплывом внешних впечатлений. Мы должны осознать, что жажда удовольствий, так же как и слепое потакание нашим страстям и инстинктам, не может привести к какому-либо длительному счастью и подлинному удовлетворению.
Жажда наслаждений и возбуждения растет по мере их удовлетворения, и мы вынуждены постоянно увеличивать дозу. Ведь наш ум устроен таким образом, что процесс мышления происходит непрерывно. Но будет ли он порождающим творческую мысль и руководимым сознательным усилием нашего внутреннего «я» или же простой механической реакцией на внешние раздражители — зависит от выбранного нами жизненного пути.
Возвращаясь к искусству, давайте исследуем роль творческой мысли. Если мы возьмем искусство в его обычных аспектах, то можно ясно увидеть разницу между подлинным творчеством и механическим подражанием. Первое — основа настоящего
искусства в полном смысле этого слова, мерило каждого истинного художника, второе — всего лишь слепое, бездумное ремесленничество.
Творчески мыслящий художник, познав законы формы и цвета, ритма и светотени, владеет ими благодаря силе своей собственной мысли, преобразуя в новые комбинации и смыслы. Все, что он видит, проходит через его индивидуальный процесс усвоения, чтобы явиться заново как его собственная интерпретация. Творческое мышление — это непрерывный процесс, оно может быть развито, подобно любой другой способности, оно должно постоянно и сознательно упражняться.
Слепое, бездумное мастерство — не что иное, как механическое повторение того, что некогда было продуктом творческого процесса; то есть все образцы и стандарты, используемые ремесленниками, были некогда сотворены художниками и теперь повторяются только ради производства, используются как матрица, с которой работает ремесленник, без какой-либо идеи создания чего-то нового, дающего новое выражение старым образцам.
Мастерство, конечно же, необходимо, но оно не должно быть бездумным, оно не должно гасить наш творческий порыв. Нужно всегда поддерживать творческое направление и изыскивать средства и стимулы для развития новых стилей. Каждая эпоха имела свой собственный, особый стиль, каждый период развивал свои представления о красоте и форме — жизнь движется только вперед.
Цивилизации возникают и приходят в упадок; они порождают великие философии и искусства, а когда вершина достигнута, когда нация не может должным образом развиваться далее, творческий импульс перемещается куда-нибудь в другое место, так сказать, передается от одной какой-то нации к ее достойному преемнику. Цивилизация никогда не может повториться в тех же самых обстоятельствах. Формы прошлого всего лишь камни, слагающие Завтрашний День.
Давайте придерживаться широких взглядов, без предубеждения, этой коварной рептилии прошлого; развивая лучшее в нас, будем также охранять себя от безрассудного шовинизма. Безрассудный шовинизм пытается устранить любое внешнее воздействие ради сохранения чего-то уже существующего в каком-то определенном месте. Но кто может провести границу и сказать с уверенностью, что эти существующие образцы в некие отдаленные времена не были откуда-нибудь позаимствованы, что вероятнее всего?
На необходимость учиться и свободно заимствовать из всех возвышенных источников указывалось великими людьми всех времен. Выдающийся французский художник Энгр сказал: «С нами не может случиться ничего более худшего, нежели остаться лишь со своими собственными впечатлениями, ибо мы будем вынуждены обстоятельствами повторять их до бесконечности».
Таким образом, стиль развивается вместе с ростом нации. Национальный стиль — это объективный знак присущих народу способностей. Каждая раса обладает своими особыми, врожденными и переданными по наследству тенденциями, и, развивая их в полную силу, мы выполняем свою особую эволюционную миссию.
Какие чудесные возможности заложены здесь, в Индии, с достижениями ее национального прошлого, достижениями целостного мира; если вдохновляться ими, то какими замечательными могут быть результаты! Я могу представить прежние художественные образы, начинающие жить новой жизнью, открывшейся в новом ракурсе — сочетании декоративности с синтезом и реализмом.
Великие скульптуры Кхаджурахо, Эллоры, Элефанты, Махабалипурама, Бхубанешвара, Санчи, Амаравати — какое изумительное наследие! Какое чудесное наследство!
Только время может соткать узор будущего. Наша задача — постоянный поиск и постепенное развитие новых форм выражения. Никогда не следует бояться или осуждать чистосердечные эксперименты в поисках новой выразительности; все эти опыты, бесконечные школы и «измы» со временем найдут свое надлежащее место, и время раскроет их истинные заслуги. Каждый искренний поиск будет ценен для последующих поколений художников. Каждая новая концепция, каждая новая теория, существует ли она сама по себе или нет, найдет предназначенное ей место и со временем вольется в великую эволюционную волну, которая всегда несет вперед наши усилия.
Было бы неправильно и недальновидно осуждать какой-либо эксперимент, как таковой. Мы можем осуждать стиль, когда что-нибудь становится преобладающим за счет исключения всего прочего. Но этого нельзя делать с самим экспериментом,
и каждый эксперимент, как таковой, заслуживает свободного развития и индивидуального подхода.
Если мы окинем взором историю искусств, мы сможем увидеть, что во все века главной тенденцией или целью их развития было приблизиться к реальности жизни, правдивости ее передачи, к синтезу жизни и чувств, иными словами, стремление вдохнуть жизнь в произведение искусства.
Возьмем, к примеру, эволюцию скульптуры в Европе, начиная с Греции. Я беру Грецию за точку отсчета, потому что скульптура достигла здесь столь высокого совершенства. Глядя на некоторые произведения, невольно задаешься вопросом:
могли ли совершенство формы, мастерство исполнения и глубина образности совершенствоваться дальше и превзойти созданное, следуя теми же путями развития? Словно было достигнуто само совершенство, само превосходство, и, пожалуй, так оно и есть. Направление эволюции со всей очевидностью подтверждает это. Греческая культура начала вырождаться; искусство, достигнув относительного совершенства в своих лучших образцах, после периода колебаний в самом зените стало проявлять признаки упадка. Волна эволюции приготовилась двинуться в другое место.
Греческая скульптура попала в Рим, в восходящий новый центр, и на бесценных основах взросло новое, римское искусство. Новые задачи заявили о себе, жизнь диктовала новые критерии; их искали и нашли.
Пока еще не вполне понятно, куда несла волна поиски этих художников. Зато Ренессанс в Италии уже ясно указал путь творческих поисков будущих поколений художников. Это были поиски более глубоких средств воспроизведения жизни, постановка задач, решение которых привело к появлению в живописи большего правдоподобия и выразительности.
Через блестящий ряд скульпторов, от Донателло и Верроккьо, был опять достигнут зенит в лице Микеланджело, этом творческом гиганте, этом несравненном гении. Словно бы сам Фидий вернулся искать новые формы выражения, и они были найдены. Традиции греческих и римских мастеров способствовали развитию творческого видения Микеланджело, и мы отмечаем в его искусстве синтез предшествующих достижений.
Такие феноменальные умы, как Леонардо да Винчи, непрестанно погруженные в исследование тайн жизни, законов, управляющих жизнью, и способов передачи жизни, подготовили путь для углубленного понимания принципов, способствующих выражению ее неуловимого, всеприсущего начала.
Именно такому человеку, как Роден, было предназначено обобщить и претворить эти многочисленные уроки прошлого. Его мрамор обрел совершенно новую жизнь, он сделался теплым и живым. Он начал жить своей собственной жизнью. Роден высвободил форму и заставил ее служить своей цели, как не делал никто до него. Чувство ритма, чувство движения, чувство материала, отбор лишь тех деталей, которые возбуждают воображение зрителя, — все это было отмечено печатью его индивидуальности в высшем смысле этого слова.
Многообразны поиски большей выразительности. Некоторые из них привели к абстракциям, где форма всецело подавляется и остается только субъективный ритм. Другому будущему гиганту синтеза, подобно Родену, предстоит использовать все эти эксперименты и снова претворить их во что-то еще более значительное, еще более выразительное.
Возвышенное чувство может украсить и безобразное лицо. Лучи солнца, внезапно осветившие унылые голые скалы, вливают неожиданную красоту в этот безжизненный пейзаж. Проблема выразительности искусства, если изучать ее с точки зрения исторического развития, указывает на то, что величайшее осознание жизни во всех ее проявлениях — это поиск, поглощающий и всех великих художников, и все движения в искусстве.
Я часто размышляю над циклами развития творчества великих художников, о той линии развития, по которой они следовали в своих творческих устремлениях. Разве не знаменательно, что в пределах короткого жизненного отрезка каждый из них как бы повторял общее эволюционное развитие, служа примером замечательного цикла человеческих достижений, который мы только что попытались описать?
Если мы изучим и сопоставим все это, то, может быть, сможем яснее увидеть общее направление жизни и эволюции. Цикл человеческой жизни повторяется в жизни народа, а народы составляют жизнь расы. Прослеживая хронологию творчества некоторых великих художников, довольно легко наблюдать их прогресс от года к году. Как ясно ощущаем мы тогда общую линию поисков и роста, начало, зенит и завершение их творческого пути; все эти великие люди прошли одни и те же этапы развития.
Возьмем таких художников, как Рембрандт, Франс Хальс, Веласкес, Тициан, Эль Греко, и проследим их творчество в постепенном развитии. Вначале мы увидим определенную поглощенность формой, некоторую нерешительность, словно бы художники были не вполне уверены или недостаточно овладели приемами внешней изобразительности. Все они на первых порах были весьма сдержанны в своих высказываниях. Они стремились изображать все привлекшие их внимание детали и были увлечены поиском создания красивых форм и сочетаний цвета.
Их техника скованна. Их сдерживает передача деталей, но по мере своего роста и оттачивания соотношений форм, сочетания красок, соотношений тонов, постижения законов светотени они обращаются к более синтезированной и непосредственной интерпретации. Иными словами, овладев формой и достигнув соответствующих вершин мастерства в сфере законченного выражения и композиции, они начинали искать решения других задач или, вернее, обретенные достижения переставали удовлетворять их.
Так подходили они к поиску новой, собственной и более яркой выразительности, словно бы сознавая, что законченный рисунок и внешняя форма — это еще не все в изобразительном искусстве. Независимо друг от друга все они приходили к этому заключению, и их поиски вели их через те же самые прогрессивные этапы индивидуального решения одних и тех же задач.
Я повторяю, индивидуального, ибо они разительно отличались друг от друга в том, что касалось их техники. В самом деле, удивительно видеть, как все эти великие художники, такие разные, стремились к одному и тому же и использовали каждый свои собственные средства для решения сходных задач.
В чем же заключались их задачи? Достигнуть более яркого выражения, большего проникновения в передаче жизни — не только внешней формы, но и истинного ее смысла, ее скрытой сути. Все они пришли к этому через овладение внешней формой и, достигнув в этом соответствующих вершин, они свободно заставляли форму служить их цели, не подчиняясь ее диктату как прежде. Свет и тень начинали играть более важную роль, а значение цвета становилось более очевидным.
Великие китайские художники прежних веков пришли к той же самой истине, истине лаконичных высказываний. Они открыли тот же принцип: одно убедительное яркое слово стоит десятка тщательно подобранных, но невыразительных, туманных фраз.
Все это привело к поиску и совершенствованию незаконченных выражений. Величайшее из всех искусств — искусство недосказанности. Это последний и наиболее трудный творческий урок.
Совершенствуя это последнее слово в сфере выразительности, мы достигаем великого чуда живых творений искусства. Светлые и темные тона — животворящие принципы лаконичного высказывания — дают динамику и жизнь рисунку.
Таким образом, все великие художники изучали один и тот же урок, проходили через одни и те же циклы творческого развития: после мастерского овладения формой и структурой, после изучения законов сочетаний красок, законов композиционного построения они начинали выявлять внутренний характер изображаемого. И тогда появлялась определенная свобода, свобода от устоявшейся традиции, явно выраженное опущение деталей, недосказанность в передаче изображаемого, оставляющая значительное место нашему воображению. Иными словами, их искусство претерпевало развитие до тех пор, пока сама картина не становилась неизменно творческим объектом для каждого, кто смотрит на нее. Она как бы высвобождалась из оков физического ограничения и переходила за его пределы, в царство Духа, унося с собой в это царство каждого, кто, созерцая ее, размышляет над ней.
Это царство действительно индивидуальное. Оно говорит с каждым на его собственном языке, в нем существует только то немногое и самое главное, что направляет наш ум. Таким образом, зритель становится сотворцом, а картина — всегда живой для каждого, кто смотрит на нее.
Пробудить это творческое начало в человеке — одна из важнейших и высочайших задач Искусства. И мы видим, что все эти великие Мастера пришли к ее осознанию и их работы наполнились живым трепетом от сдержанной изобразительности и насыщенности чувством и мыслью.
Таким образом, осознание внутренней жизни, пробуждение творческой мысли были предметом поисков всех великих людей и художников. Во всех областях искусства и сферах мысли мы находим те же задачи, которые занимали философов и занимают в известном смысле больших ученых современности, — задачи жизни в ее сущности. Эти же задачи, но с иных позиций, были общими и для всех водителей человечества. Мы обнаруживаем эту общую тенденцию в больших циклах народов точно так же, как и в коротком отрезке творческой индивидуальной жизни.
Поиски в сфере внутренней жизни, поиски в сфере самореализации могут идти только через сознательное и творческое усилие.
Индия, с ее сокровищницей мысли, Индия, с ее огромным наследием в каждой области Культуры, — эта Индия претворит громадные накопления творческих усилий и достижений и даст миру новый аспект Мудрости и Красоты.